Testi di Господи - Максим Фадеев

Господи (originale)

Падают стены, опущены головы, выключен свет.
Их имена обозначит на плитах холодный рассвет.
Как полустертые мутные призраки в тягостном сне,
Словно распятые, эти ладони скользят по стене.
Выпиты, выпиты вены из белых растянутых рук,
Не развести темноту обессиленным даже для мук.
Нехотя, нехотя тают остатки изломанных лиц,
Снова танцует в размытых глазах повелительно шприц.
Слышишь!
Господи, Господи.
Господи, Господи.
Господи, Господи.
Господи, Господи.
Умоляю, останови эти руки.
Умоляю и не молчи ты же можешь.
На колени медленно, медленно встану.
Отрешены за пределом спасительных правил и слов,
Жало проникнет и будет опять уговаривать кровь.
Белую, белую и воспаленную всю от грехов,
Обозначает их имя на плитах холодный восход.
Выпиты, выпиты вены из белых растянутых рук,
Не развести темноту обессиленным даже для мук.
Нехотя, нехотя тают остатки изломанных лиц,
Снова танцует в размытых глазах повелительно шприц.
Слышишь!
Господи, Господи.
Господи, Господи.
Господи, Господи.
Господи, Господи.
Умоляю, останови эти руки.
Умоляю и не молчи ты же можешь.
На колени медленно, медленно встану.
Господи, Господи
Господи, Господи.
Господи, Господи.
Господи, Господи.
Умоляю, останови эти руки.
Умоляю и не молчи ты же можешь.
На колени медленно, медленно встану.

(traduzione)

I muri stanno cadendo, le teste sono abbassate, le luci sono spente.
I loro nomi saranno segnati sui piatti dalla fredda alba.
Come fantasmi fangosi semicancellati in un sogno doloroso,
Come crocifissi, questi palmi scivolano lungo il muro.
vene ubriache e ubriache dalle bianche mani tese,
Non diluire l'oscurità esausta nemmeno per il tormento.
A malincuore, a malincuore, i resti di facce spezzate si sciolgono,
La siringa sta danzando imperiosamente di nuovo negli occhi offuscati.
Senti!
Signore, Signore.
Signore, Signore.
Signore, Signore.
Signore, Signore.
Ti prego, ferma queste mani.
Ti prego, non tacere, puoi.
In ginocchio, lentamente, lentamente alzati.
Rifiutato oltre il salvataggio di regole e parole,
Il pungiglione penetrerà e attirerà nuovamente il sangue.
Bianca, bianca e tutta infiammata dai peccati,
La fredda alba segna il loro nome sui piatti.
vene ubriache e ubriache dalle bianche mani tese,
Non diluire l'oscurità esausta nemmeno per il tormento.
A malincuore, a malincuore, i resti di facce spezzate si sciolgono,
La siringa sta danzando imperiosamente di nuovo negli occhi offuscati.
Senti!
Signore, Signore.
Signore, Signore.
Signore, Signore.
Signore, Signore.
Ti prego, ferma queste mani.
Ti prego, non tacere, puoi.
In ginocchio, lentamente, lentamente alzati.
Signore, Signore
Signore, Signore.
Signore, Signore.
Signore, Signore.
Ti prego, ferma queste mani.
Ti prego, non tacere, puoi.
In ginocchio, lentamente, lentamente alzati.